Алан Бадоев – культовый украинский режиссёр музыкального видео, работы которого более 15 лет украшают видео пространство стран СНГ и Европы. Его жизнь – это раскраска мечтаний, рожденная, как и бадоевские портреты, на основе метафор. Он крайне редко дает интервью, но к 15-летию своей творческой деятельности обещает быть «временно доступным». Самый известный и востребованный? украинский режиссер ?впервые за долгое время делится правилами жизни с читателями VOGUE UA.
О чем рассуждает перед сном, кем бы стал если бы не режиссура, о свободе и космополитизме от первого лица:
Я готовился стать юристом. Папа очень хотел, чтобы? я был юристом, и я даже успешно сдавал экзамены, участвовал в олимпиадах по праву. Как парень основательный однажды я пошел в реальную тюрьму и взял интервью у заключенных, мне было очень интересно разобраться в их судьбах. После этого я пошел в суд. И понаблюдал за тем, как там все происходит. То, что я увидел, не было похоже на американские фильмы. Там нельзя было встать и заявить: «Господа присяжные! Я хочу вам сказать, что этот человек не виновен!». Там все решалось деньгами и папочками с документами. А я понял, что не хочу посвящать бумагам свою жизнь. Я хочу видеть мир – это важно.
Меня можно поработить собой только если ты очень талантливый человек.
О походах в тюрьму, судьбах заключенных, сумасшествии и о том, когда ждать полный метр от Бадоева смотрите:
Я люблю сумасшедших людей. Это единственный критерий к людям – людям, для которых нет границ, которые могут быть угловатыми, некомфортными и могут никому не нравить?ся. Но бывает так: ты проходишь, а он человек-магнит. И тебе хочется остановится и пообщаться. Тебе хочется разгадать, почему такие углы у человека, почему он такой некомфортный. И это то, что действует на меня как наркотик.
Я очень счастливый человек. Я занимаюсь любимым делом и почему-то мне за это еще и платят. Я всегда этому удивляюсь. Вселенная мне действительно дарит абсолютно все, что я хочу.
Я – принц. Однозначно! И весь мир – мое королевство. Я очень благодарен своим родителям и всем родственникам, которые меня окружали и воспитали во мне веру в то, что я, как человек, уникален. И весь мир создан для того, чтобы я плыл на лодке, получая от него удовольствие и наполнение.
Я очень переживаю, когда вижу, что человек не чувствует себя ни принцем, ни принцессой.
Вот прямо сейчас мне очень интересно было бы поговорить с Вуди Алленом. Мне безумно нравится этот человек. Я восхищен им, как режиссером, как человеком, который играет музыку, который знает, как он живет. Мне нравятся его книги, мне нравится стиль, и само дыхание этого человека. Мне кажется, он живет потрясающе (что не значит – легко). Живет так, что хочется подбежать, предложить выпить кофе и действительно задать пару вопросов.
Главное в свободе – это свобода понимания того, что ты есть такой, как ты есть. Люби себя и этого будет достаточно.
Главные критики моей жизни по сей день – это мой отец, дочь и сын. Вернее, они не критикуют, а разговаривают со мной взглядом: если что-то в их глазках блестит, ты радуешься. А если глазки не горят?, то думаешь: плохой ты отец, да ?и мужик ты не очень.
К себе я снисходителен, зачем мне себя инквизировать. Я люблю в себе все. Человек без пороков – это так странно.
Я умею падать. Однозначно. Потому что всю свою жизнь я отвечаю сам за себя, за своих друзей и людей, с которыми работаю. Я никогда не работал на кого-то. Поэтому я всегда отвечаю за тот выбор, который мы делаем. Я падал и поднимался, и понял одно – встать всегда можно. И чем сильнее ты упал, тем красивее ты встанешь.
Мы все живем немножко на арене. И люди любят наблюдать, как ты падаешь, как ты встаешь. Люди не любят стабильности.
Предательство – это обкрадывание самого себя. Если в тебя верят, а ты предал, ночью очень страшно будет засыпать.
