В новой летней фотосессии для журнала «Караван историй» Мария Яремчук примерила смелый образ, созданный известным украинским стилистом Соней Солтес. На обложке Мария появилась в необычном купальнике из чешуи.
В откровенном интервью изданию артистка поделилась историями о хулиганском детстве, а также рассказала почему предпочитает мужское общество и кого называет своей лучшей подругой.
О детстве:
В младших классах я вела себя как мальчишка. В школе и на улице дружила исключительно с мальчиками – вместе мы терроризировали всех девчонок в округе! Я могла залезть к соседям, сорвать их малину и потом продать ее. Или однажды, помню, нашла на чердаке нашего дома копилку с карбованцами, и накупила на пять карбованцев целый мешок семечек. Потом ходила как дон Корлеоне по улице и раздавала их всем желающим. В общем, я была сорванцом.
О дружбе:
Мне сложно дружить с женщинами. Гораздо легче всегда было общаться с мужчинами. Хотя у меня есть три подруги — еще с давних времен. И, конечно, есть такие женщины, которые, как говорится, достаточно самодостаточные, чтобы не оценивать другую как конкурентку. Таких я очень уважаю, люблю и стараюсь с ними подружиться.
О братьях и сестре:
При всех своих удачах и неудачах я звоню своей лучшей подруге – старшей сестре Верочке. Я ей все могу рассказать. У нас разные отцы, но одна мама. Эти различия нас настолько сближают… Я – это взрыв, она – спокойная и уверенная стабильность. К сожалению, я не могу позвонить своим сводным братьям по отцу, потому что мы не общаемся. После смерти папы наши пути разошлись. Мы не в ссоре – просто между нами никогда не было никакого общения. Но я всегда этого хотела. Они моя гордость и я их люблю. Я надеюсь, что мы еще сможем сдружиться – я всегда готова открыть свои объятия для них.
О новом этапе в жизни:
Я всегда чувствовала себя ущемленной. Вот есть папа, и есть я. Рядом. Я пишу песни, исполняю их — и после моего концерта ко мне подходят люди и говорят: «Боже! Вот ваш отец…» И это было бы очень приятно, если бы я не была певицей. Я понимаю, что только сейчас начинаю скидывать с себя железные цепи, которые на меня повесила моя фамилия и общество. Только сейчас я начинаю раскрываться. Все, что я делала до этого момента, было сделано через призму моего желания сказать всем, что я не часть чего-либо. Что я – цельная единица.
